По официальным данным по всей Англии около 13 тыщ человек находятся практически в рабстве в той или иной форме, из них третью по величине группу составляют вьетнамцы, наиболее половины из которых молодее 18 лет. За крайние три года английское правительство установило личности 491 несовершеннолетнего вьетнамца — эти жертвы торговли детками, в основном дети, занимаются выращиванием каннабиса. И это лишь те, кого удалось найти. По неким оценкам, еще тыщи человек незаметно работают на самодельных фермах по выращиванию конопли в пригородных домах, пустующих квартирах, заброшенных складах и промышленных зонах. Остальные обязаны работать в дешевых маникюрных салонах, борделях и ресторанах или находятся в домашнем рабстве за дверями личных особняков.
Миню было 16 лет, когда он прибыл в Великобританию. Когда он вышел из фургона кое-где неподалеку от Дувра в июне 2013 года, он понятия не имел, где оказался и где находился с тех пор, как покинул Вьетнам. Он знал лишь, что приехал работать.
Воспоминания о тех 3-х месяцах, что он провел взаперти в доме, стерты и искажены из-за поглотившего его ужаса, одиночества и стресса. Его никто не навещал, не считая пары вьетнамцев, которые каждые несколько недель появлялись в доме, чтоб проверить, верно ли он ухаживает за растениями. Они практически не говорили с ним и уходили, оставляя коробки с замороженным мясом, которое он разогревал в старой микроволновке на кухне. Они постоянно запирали за собой дверь, когда уходили. Не считая этих случаев, он постоянно был один. За шторами, не пропускающими свет, дни и ночи незаметно сменяли друг друга. Снутри, в темноте и грязи, посиживал Минь. Он все время мучился от голода и с страхом задумывался о том, что пища может окончиться. Через несколько дней помещение окутал сладкий, густой запах бутонов конопли, и юноша страдал от головных болей и тошноты. Он знал, что ему несдобровать, ежели погибнут растения, потому каждый день носил наверх ведра воды для полива и удобрял почву.
По его словам, он как-то раз попробовал сбежать, но его изловили, в великобритании выращивали марихуану в дом и дали осознать, что уничтожат, ежели он опять попробует сбежать. «Это был некий иной мир, —говорит он. —Я даже не чувствовал себя человеком. Я чрезвычайно быстро сообразил, что травка ценилась выше, чем моя жизнь».
День полицейского рейда ознаменовал для Миня конец рабства и свободу от эксплуататоров. Но на этом его тесты не закончатся. Заместо этого Минь окажется в плену системы, в которой он считается правонарушителем, а не жертвой. Опосля того, как он побывал в рабстве у банды наркоторговцев, он будет незаконно заключен в тюрьму, где с ним будут жестоко обращаться, невзирая на то, что он находится под защитой страны. Его борьба за справедливость приведет к знаменательному судебному процессу в Верховном суде, который подымет болезненные и тревожные вопросцы о том, как Великобритания обращается с чужими детками, которые были проданы и обращены в рабство на британской земле.
***
Минь родился в маленькой бедной деревушке на юге Вьетнама в середине 1990-х годов. Его мама и отец были маленькими фермерами, и того количества риса, что они выращивали, чуть хватало чтоб прокормить их троих. К тому времени, когда Миню исполнилось 16 лет, он чрезвычайно желал уехать оттуда. При первом же комфортном случае он отправился к друзьям в город Хошимин. С тех пор он не видел собственных родителей.
Минь Хо говорит, что в Хошимине он встретился с друзьями и несколько дней болтался по городу. Они отвели его в дом, где было много незнакомых людей намного старше его. Мужчины произнесли, что знают о его бедности и о том, как он в великобритании выращивает марихуану в работе, и спросили, не хочет ли он поехать в Великобританию. Они произнесли, что нет заморочек, ежели у Миня нет средств. Он сумеет расплатиться, когда начнет работать.
Минь не поверил сиим людям. Он произнес им, что желает домой. Он поглядел на своих друзей в надежде, что они посодействуют ему, но те только отвели глаза. По его словам, потом его затащили в соседнюю комнату, швырнули на пол и избили палками. В течение последующих пары дней его содержали в доме и принуждали заниматься оральным сексом с этими мужчинами. Его не один раз насиловали. К тому времени, когда эти люди проявили Миню листок бумаги, в котором говорилось, что он должен им 20 тыщ фунтов за свой проезд в Европу, он был так испуган, что подписал его. Чтоб подстраховаться, мужчины произнесли ему, что знают, где живут его предки. Ежели он не вернет средства, бандиты с ними разделаются.
Так началось путешествие Миня на конопляную ферму в Честерфилде. Путь, по которому он добирался, — по суше через Россию и Восточную Европу во Францию, а затем в Великобританию в кузове грузовика, — тот же самый, какой каждый год делают сотки, ежели не тысячи, вьетнамских малышей. Почти все из тех, кто совершает это путешествие, покидают дом по собственной воле, платят контрабандистам до 30 тыщ фунтов стерлингов за въезд в Великобританию и надеются по прибытии отыскать работу в процветающей вьетнамской диаспоре.
Эксперты по защите прав малышей молвят, что иногда бывает трудно провести грань меж нелегальной миграцией и торговлей людьми. «Я опросила около 40 вьетнамских малышей, которые путешествовали по этому маршруту, и все они без исключения пострадали и подверглись эксплуатации по дороге, — говорит Мими Вью (Mimi Vue), консультант по правам ребенка. — Существует чрезвычайно глубоко укоренившееся убеждение, что как хорошие сыновья они должны обеспечивать свою семью, и что долги — это их крест, который им необходимо нести. Это красивый рычаг давления для злоумышленников, которые желают применять их ради своей выгоды».
Во время собственного путешествия в Великобританию Минь переходил от одной банды к другой, ночевал в грязных квартирах — их у преступников целая сеть — нередко под завязку набитых иными юными вьетнамскими юношами и девушками. Он говорит, что его избивали, насиловали и морили голодом. Когда Минь в конце концов добрался до Великобритании, он там никого не знал, по-английски не говорил, был испуган и задолжал огромную сумму преступникам.
«Лучших критерий для эксплуатации не придумаешь, — говорит Вью. — К этому моменту единственные люди, которых эти малыши знают и на которых можно положиться, — это торговцы людьми, которые вполне контролируют их жизнь». Через несколько часов опосля приезда почти все из этих деток исчезают в подпольном мире нелегальной работы.
Картина, которую милиция нашла в Честерфилде, — пустующая недвижимость, кое-как переделанная в ферму каннабиса с использованием сверхтехнологичной, но легко доступной технологии выкармливания и одного или двух иностранных «садовников», — часто наблюдалась в ходе облав на производителей каннабиса по всей стране. В 2014 году — самом крайнем, по которому имеются данные, — милиция конфисковала в общей трудности 276 676 растений каннабиса на тысячах объектов недвижимости по всей Англии, стоимость которого на черном рынке оценивается в 62 миллиона фунтов стерлингов.
«Вьетнамских малышей постоянно привозят для того, чтоб они делали незаконную работу, но выращивание конопли — безупречная ветвь для их эксплуатации, — говорит Вью. — Упрятать человека в пустом доме несложно, милиция не считает собственной главной задачей борьбу с производителями каннабиса, и, ежели они устраивают облаву на дом, ребенок, как правило, бывает очень испуган, чтоб делиться с ними кое-чем стоящим». А еще они нарушили закон, так что их в первую очередь будут считать правонарушителями, а не жертвами.
***
Когда в октябре 2013 года в полицейском участке Честерфилда допрашивали сбитого с толку и испуганного Миня, он не рассказал сотрудникам ни о том, как оказался в доме с коноплей, ни о том, что его принудили ухаживать за растениями. «Они не задавали вопросцев, потому я ничего не сказал, — говорит он. — Я не знал, что можно было».
Поскольку ему было 16 лет, он был помещен под опеку местной власти и узнал, что ему придется стать перед трибуналом, чтоб ответить на обвинения в совершении преступления. Места в приюте для него не нашлось, потому соц работник отвез его в дешевую гостиницу на окраине Честерфилда и попросил подождать там дальнейших инструкций. Но каждый раз, когда Минь задумывался о полиции или о том, что его будут судить, он ощущал, что его сердечко разорвется от страха. Единственные, кого он знал в Великобритании, — торговцы людьми — произнесли ему, что, ежели он попадется милиции его посадят в тюрьму и больше никогда не выпустят. Они произнесли, что ему необходимо попробовать сбежать, ежели получится. Так он и сделал.
Он уехал из гостиницы с 30 фунтами в кармане, которые ему отдал соц работник, и сел на автобус до Шеффилда. «Когда я вышел из автобуса, я оказался в чужом городе, — произнес он. — Тогда я начал ощущать себя виноватым за то, что вышло, потому попробовал возвратиться в дом, но я не мог отыскать дорогу обратно».
Минь два дня бесцельно бродил по Шеффилду, посиживал в парках, подбирал пищу с помойки и спал на вокзале. Потом, на третий день, когда он посиживал на скамейке в парке, к нему подошел пожилой вьетнамский мужчина, который любезно заговорил с ним на его родном языке и предложил ему пищу и место для ночлега. Минь оставался с этим мужчиной и его семьей наиболее 2-ух лет — поначалу в Шеффилде, а затем в Ливерпуле. Но все поменялось в феврале 2016 года, когда его изловили во время рейда по борьбе с незаконной миграцией в Ливерпуле. Когда полицейские проверили, что у них на него есть и узнали, что ранее его винили в выращивании конопли, его опять арестовали.
На этот раз Минь сказал милиции, что с ним случилось в доме с коноплей в Честерфилде. Полицейские позвонили в Министерство внутренних дел, которое отправило сотрудника иммиграционной службы, чтоб тот его допросил. Его данные сходу же передали в Национальный механизм обращения за помощью (National Referral Mechanism), который выявляет жертв торговли людьми и предлагает им защиту. Несколько дней спустя Министерство внутренних дел заявило, что есть разумные основания считать, что Минь вправду попал в рабство.
На этом шаге его уголовное дело обязано было быть приостановлено, но Королевская прокурорская служба так и не была проинформирована о решении Министерства внутренних дел. Юрист Миня не имел опыта ведения дел о торговле людьми и посоветовал ему признать себя виновным. Месяц спустя дело Миня было передано в суд, и его осудили за производство каннабиса и приговорили к восьми месяцам лишения свободы в учреждении для несовершеннолетних преступников в тюрьме городка Глен Парва, графство Лестершир.
Очередное заключение, на этот раз в «Глен Парва», стало для Миня истинной катастрофой. До собственного закрытия в 2017 году тюрьма «Глен Парва» воспользовалось дурной славой худшего из мест лишения свободы Англии. За несколько лет до приезда Миня Независящий совет по контролю (IMB, Independent Monitoring Board) обрисовал условия содержания в ней как «плачевные», назвав учреждение «ядовитым сплавом» бандитских разборок, издевательств и плохого управления. Не считая того, по мнению IMB, в тюрьме царила антисанитария, ее недостаточно финансировали, а находиться там было просто опасно.
Минь, который в то время еще не говорил по-английски, просиживал в камере до 21 часа в день. Он говорит, что над ним издевались как заключенные, так и надзиратели, он недоедал и подвергался насилию на расовой почве. В «Глен Парва» были еще несколько вьетнамских подростков, большая часть из которых находились там по обвинению в выращивании конопли, но они не достаточно чем могли утешить друг друга. «Нас содержали раздельно, и даже когда мы виделись, что мы могли друг другу сказать? Каждый из нас осознавал, что никто не придет нам на помощь», — говорит Минь.
Спустя четыре месяца его восьмимесячного срока Миню, которого сотрудники признали образцовым заключенным, произнесли, что он скоро будет освобожден. «Я задумывался, что вернусь в Ливерпуль», — в великобритании выращивает марихуану он. Но за два дня до того, как его должны были выпустить, Миню произнесли, что Министерство внутренних дел решило задержать его на неопределенный срок по иммиграционным вопросам.
Так что он и оттуда уехал в фургоне — сейчас уже в тюремном. В июне 2016 года его забрали из камеры в наручниках и продержали в ряде иммиграционных центров еще 13 месяцев.
Согласно официальным правилам Министерства внутренних дел, содержание под стражей считается неприемлемым для жертв торговли людьми, так как считается, что оно может опять вынудить их испытать одиночество, унижение и физическое напряжение, которое они перенесли от рук торговцев. Тем не менее 1-ое же исследование данной задачи, основанное на ответах на целый ряд запросов, изготовленных в соответствии с законом о свободе инфы, и опубликованное в этом месяце, показало, что в 2018 году по меньшей мере 507 жертв торговли людьми содержались под стражей в тюрьмах и иммиграционных центрах по всей стране.
Теперь, спустя 6 лет опосля того, как Миня отыскали на конопляной ферме в Честерфилде, милиция Дербишира признала, что были допущены суровые ошибки, которые привели к его задержанию в качестве правонарушителя. Когда сотрудники, проводившие рейд, отыскали Миня, они должны были следовать официальному протоколу и проверить его по списку признаков эксплуатации, чтоб найти, что он был возможной жертвой.
По телефону детектив уголовной милиции из Честерфилда Карл Четвин (Carl Chetwyn) произнес мне, что подход Дербиширской милиции и осведомленность о современном рабстве поменялись с 2013 года, в особенности опосля принятия в Великобритании Закона о современном рабстве 2015 года. «Я вправду верю, что то, что случилось с этим человеком в 2013 году, не повторится сейчас», — произнес Четвин. В региональной штаб-квартире милиции Дербишира сейчас есть одно из немногих в Великобритании подразделений, специализирующихся на современных формах рабства и торговле людьми. «В схожем случае хоть какой ребенок, отысканный на конопляной ферме, должен быть автоматом изъят оттуда, должен быть ориентирован запрос в социальные службы и Национальный механизм обращения за помощью (NRM), — произнес Четвин. — С сиим видом преступности не помогут совладать аресты».
Но по всей Англии малыши, отысканные на фермах по выращиванию каннабиса, все еще числятся правонарушителями. «Обучение так неоднородно, что бывают районы, где полицейские прошли неплохую подготовку, но есть необъятные области Англии, где милиция до сих пор не знает, как распознать торговлю детьми, — говорит Линн Читти (Lynne Chitty), директор программы благотворительной организации по борьбе с эксплуатацией людей „Лав 146" (Love 146), которая уже 10 лет заведует убежищем для жертв торговли детками на юге Англии. — Детки, которых необходимо защищать, так и не получают помощь».
***
В марте 2017 года Кейт Макферсон (Kate Macpherson), стажер-адвокат из юридической компании «Дункан Льюис» (Duncan Lewis), прибыла в «Брук хаус» (Brook House), низкоэтажный центр для временного содержания нелегальных мигрантов недалеко от аэропорта Гатвик. Макферсон приехала туда, чтоб заняться новеньким клиентом, которого лишь что принял ее старший сотрудник и которому, по его оценкам, нужна была срочная помощь.
Комментарии на тему: В англии выращивать марихуану